21 июля, на пятый день одного из самых длинных саммитов в истории ЕС, лидеры содружества пришли к согласию по плану финансовой помощи странам, наиболее пострадавшим от пандемии коронавируса, а также договорились о проекте следующего семилетнего бюджета.

Переговоры протекали долго с ожесточенными дискуссиями, спорами и усталостью. Договоренность была встречена лидерами с триумфом.

«Доброе утро всем. Мы сделали это! Европа сильна. Европа объединена! Мы продемонстрировали, что магия европейского проекта работает, потому что когда мы думаем, что это невозможно, следующим шагом наступает весна благодаря уважению и сотрудничеству», — заявил в шесть утра председатель Совета ЕС Шарль Мишель на пресс-конференции по окончании саммита.

Однако уже сегодня председатель европарламента Давид Сассоли заявил, что депутаты не удовлетворены представленным планом семилетнего бюджета и намерены внести в него изменения. Зато соглашение по плану восстановления экономики европарламент признал «удовлетворительным», и это главное.

Основная битва развернулась между странами «скупой четверки» — Австрией, Данией, Нидерландами и Швецией, — настаивавшими на уменьшении доли невозвратных грантов и увеличении доли кредитов, и теми, кто добивался противоположного.

В результате лидеры договорились о создании фонда финансовой помощи объемом €750 млрд, из которых €390 млрд будут выделены в форме грантов, а остальные €360 млрд — в виде кредитов.

Это, конечно, меньше, чем изначально предложенные гранты в размере €500 млрд, но все же незначительно. Вместе с тем более обеспеченные северные страны получили право увеличить размеры так называемой «скидки» — возврата денежных средств, которые они платят в европейскую казну за счет сохранения доли таможенных платежей в своем бюджете. На уступке настаивали Нидерланды, где расположен крупнейший транзитный порт Роттердам.

Канцлер Австрии Себастьян Курц написал в Twitter, что сделка стала «хорошим результатом» и для Вены, и для ЕС. Премьер-министр Нидерландов Марк Рутте выглядит менее довольным, он, в отличие от многих лидеров ЕС, отказался называть соглашение «историческим»: «Это термин, который я бы не использовал». Зато политик положительно оценил возможность любому члену ЕС поставить вопрос о приостановке помощи, если он считает, что правительство страны-получателя гранта направляет средства не по назначению.

Действительно, такой механизм предусмотрен в соглашении. По запросу любого государства ЕС Европейский совет начнет рассмотрение вопроса о нецелевом распределении средств.

Особое беспокойство по этому вопросу демонстрировала Италия, где достаточно сильны позиции националистов, которые, в свою очередь, не упускали во время пандемии случая упрекнуть Брюссель. Зависимость, в которую Рим может попасть в случае, если любой из членов Евросоюза выскажет недовольство тем, как он распределяет финансовую помощь, несомненно, станет для евроскептиков и популистов благоприятной почвой для еще большего укрепления своих позиций.

Премьер-министр Италии Джузеппе Конте, впрочем, остался доволен сделкой, назвав ее «историческим моментом для Европы».

«Мы утвердили амбициозный план восстановления, соответствующий потребностям, с которыми мы сталкиваемся, что позволит нам эффективно противостоять этому кризису», — сказал он на пресс-конференции.

Еще до саммита было понятно, что в соглашении будет подразумеваться какой-либо контроль, вопрос оставался лишь в том, насколько жестким он будет. И в этом направлении нуждающимся членам содружества есть чего опасаться.

Условия ЕС, которые он выдвинул для спасения Греции и других стран, пострадавших от долгового кризиса еврозоны, были восприняты ими как слишком карательные, в основном, из-за жесткой экономии, требуемой Германией в качестве условия для оказания помощи. Этот опыт подорвал доверие к содружеству среди большинства стран Южной Европы и вызвал антигерманские настроения во многих кругах.

Канцлер Германии, впрочем, судя по всему, ошибки прошлого учла, и именно она вместе с президентом Франции Эммануэлем Макроном стала инициатором выделения €500 млрд в виде грантов, а не кредитов.

Магия или мина замедленного действия

Утверждение их плана, хоть и не в предлагаемом объеме, все же стало триумфом Германии и Франции и личной победой Меркель и Макрона. Французский лидер назвал соглашение «историческим изменением нашей Европы и еврозоны».

«Я хочу, чтобы все измерили расстояние, пройденное за два месяца», — добавил он на совместной пресс-конференции с канцлером Германии.

Немецкий лидер сказала журналистам, что она «очень довольна» сделкой и чувствует «облегчение».

«Это было нелегко, потому что нам понадобилось так много дней, но это также показало, что мы пришли к компромиссу с разных сторон. Но для меня важно то, что мы смогли собраться все вместе и теперь мы все убеждены, что мы можем это сделать», — заявила Меркель.

Заимствование и выделение средств ляжет на плечи Европейской комиссии. Однако сам механизм контроля над тем, как страны распоряжаются выделенной помощью, может привести к негативным последствиям для содружества,

считает замдиректора Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ Дмитрий Суслов.

«Таким образом, технически обязанность осуществлять контроль находится в руках ЕК, но политические права по контролю над расходованием этих средств принадлежат государствам-членам ЕС. И если страны-члены Европейского союза начнут этим пользоваться и заявлять на уровне Совета ЕС, что у них есть большие сомнения, что кто-то что-то неправильно делает, то это, конечно, приведет к новым конфликтам, к новым разногласиям, к ослаблению европейской солидарности, и к новым расколам внутри ЕС», — отмечает эксперт.

Существует и другая проблема — механизм контроля, так или иначе, подразумевает усиление роли стран-членов Евросоюза и ослабление наднациональных институтов, чье преимущество заключается в беспристрастности, которая крайне важна для решения всех проблем в содружестве.

«Этот механизм, заложенный в инструмент финансовой солидарности, в принципе, продолжает прежнюю тенденцию развития ЕС, которая сформировалась в конце 2000-х годов, об усилении полномочий стран-членов, особенно крупных стран-членов, в ущерб полномочий наднационального института, той же Еврокомиссии. Реальная власть ЕК становится меньше, а реальная власть членов ЕС становится больше. Данный саммит показал, что именно Франции и Германии принадлежит наибольшая часть этой власти в Евросоюзе, и это, конечно же, мина замедленного действия», — предупреждает Дмитрий Суслов.

Кредитная часть отчислений привязана к следующему семилетнему бюджету ЕС — по нему было достигнуто решение довести объем до €1,82 трлн, впрочем, по этому вопросу продолжатся консультации — уже в европарламенте. На этот раз согласовать семилетний бюджет было особенно трудно из-за выхода Великобритании из состава ЕС.

Чиновникам пришлось искать способы закрыть дыру в бюджете размером в €10 млрд., которую оставляет Лондон, покидая содружество.

Сделка была заключена в 5:30 утра, до этого с 17 июля журналисты делали выводы о том, как продвигается саммит, из новостей о его продолжении, пока в 5:31 Шарль Мишель не написал на своей странице в Twitter: «Договорились!»

Именно он стал координатором переговоров, и договоренности между двумя лагерями — традиционно более богатого и экономного севера и пострадавшего юга — бельгийский политик по праву может записать в число своих главнейших дипломатических побед.

Саммит ЕС стал первой личной встречей лидеров содружества с тех пор, как в марте были введены ограничительные меры, в том числе по закрытию границ.

Выступая на пресс-конференции вместе с Мишелем, председатель Европейской комиссии Урсула фон дер Ляйен назвала «прискорбным» тот факт, что некоторые области расходов, такие как здравоохранение, были сокращены в итоговом бюджетном соглашении. При этом она добавила, что, хотя Евросоюз часто обвиняют, что он «слишком мало» делает и «слишком поздно» реагирует, прошедший саммит доказал обратное, и подобные обвинения в дальнейшем будут просто беспочвенны.

«Мы провели четыре долгих дня и ночи, более 90 часов, но это того стоило», — сказала она.

Поскольку пандемия коронавируса все еще сохраняется и в некоторых странах ЕС возобновилось распространение инфекции, лидеры содружества опасались, что неспособность достичь соглашения приведет к резкому обвалу фондовых рынков и потенциально усугубит экономический кризис. В июле Еврокомиссия прогнозировала спад экономики ЕС на 8,3% в 2020 году.

Однако достижение соглашения действительно стало первым позитивным сигналом для содружества, которое не без трудностей прошло испытание пандемией. Поначалу национальные институты оказались парализованы, а принципы солидарности и интеграции поставлены под сомнение, когда первой реакцией стран-членов ЕС стало закрытие собственных границ друг от друга. Далее последовало возмущение Италии и Испании, наиболее пострадавших от пандемии стран, в недостаточной помощи от Брюсселя. Не способствовал поднятию европейского духа и запрет экспорта предметов первой необходимости.

Так или иначе, именно соглашение о восстановлении экономики и помощи пострадавшим членам воспринималось как доказательство эффективности Евросоюза. Другой вопрос — как сделка будет реализовываться на практике и не приведет ли это к расколу в содружестве, стимуляции евроскептических настроений и новым проблемам.