Пандемия коронавируса COVID-19 поставила перед лидерами Евросоюза вопросы, ответы на которые они не спешили искать ранее. В частности, содружество начало задумываться над повышением самодостаточности и развития собственной промышленности после пандемии. В результате в блоке начали вести разговоры о необходимости стремления к «стратегической автономии».
«Стратегическая независимость Европы — это наш новый общий проект в этом столетии, — заявил в прошлом месяце президент Европейского совета Шарль Мишель. — Европейская стратегическая автономия — это цель №1 для нашего поколения».
И чтобы развеять опасения, что подобное стремление может подорвать приверженность блока к свободной торговле, он подчеркнул: «Автономия — это не протекционизм, все наоборот».
Заявление Мишеля вызвало острую дискуссию среди лидеров ЕС, и вскоре они пришли к пониманию, что стратегическая автономия, о которой он говорит, является одной из главных целей содружества.
В частности, эта тема обсуждалась в ходе саммита ЕС 1-2 октября.
«ЕС может быть сильным на международной арене только в том случае, если у него есть устойчивая и инновационная экономическая база. COVID-19, несомненно, выявил некоторые слабые стороны ЕС. Но я считаю, что мы должны превратить это в возможность, критически оценив вместе, как сделать ЕС более устойчивым», — сообщил глава Евросовета в письме к лидерам стран сообщества.
По его словам, «самое главное обсуждение должно быть о том, как наилучшим образом укрепить стратегическую автономию ЕС наряду с открытой и конкурентоспособной социальной рыночной экономикой».
Однако проблема состоит в том, что на деле в содружестве по-разному воспринимают призывы Мишеля. Для Европейской комиссии стратегическая автономия включает в себя множество инициатив, в том числе более жесткие инструменты торговой защиты, такие как: введение углеродного сбора на импорт товаров, механизм контроля над получателями субсидий иностранного государства. Другой компонент — это стремление к увеличению независимости промышленности ЕС.
«В настоящее время мы работаем над укреплением экономической устойчивости и рассматриваем различные варианты: закрепление, накопление, диверсификация, сокращение цепочек поставок», — цитирует Politico слова комиссара ЕС по торговле Валдиса Домбровскиса.
Он также сообщил, что Брюссель намерен представить новый подход к торговле в 2021 году.
Президент Европейской комиссии Урсула фон дер Ляйен также пообещала пересмотреть промышленную стратегию и политику конкуренции блока, которая, по ее словам, должна «идти в ногу» с глобальными событиями.
Однако на сегодняшний день реализовать все эти инициативы достаточно сложно именно в Евросоюзе, который является самой интегрированной торговой структурой в мире. По данным Всемирного банка, в 2019 году экспорт из ЕС составил 15,4% от общего объема производства блока по сравнению с 18% в Китае и 12% в США.
Пожалуй, главным сторонником идеи стратегической независимости ЕС является президент Франции Эммануэль Макрон. Политик использовал это словосочетание, говоря и об оборонном секторе Франции, и о европейской промышленности, и о фармацевтике.
«Европейская стратегическая автономия — это концепция, которую Франция продвигает почти три года, — говорил он французской газете Le Figaro в апреле. — В свете этого кризиса формируется консенсус в отношении укрепления европейской стратегической автономии, что означает наш суверенитет, нашу способность уменьшить нашу зависимость от остального мира, укрепить наши производственные компании».
Во время пандемии коронавируса на какое-то время каждая страна содружества оказалась сама по себе. Внутри блока государства боролись друг с другом за поставки защитных масок и костюмов, медицинского оборудования, а также препаратов и лекарств. Германия, глядя на происходящее, пришла к мнению о том, что французский лидер может быть прав.
В ходе встречи лидеров ЕС в начале октября канцлер ФРГ Ангела Меркель заявила, что свод правил содружества в области рыночной конкуренции должен быть модернизирован в скорейшем времени. И это особенно важно в цифровом секторе, где Евросоюз должен стать суверенным.
13 октября Париж и Берлин обсуждали с Еврокомиссией «меры по усилению развития технологий будущего в Европе и уменьшения европейской зависимости». Стороны решили запустить франко-немецкий «водородный» проект и проработать возможность сотрудничества в «облачном» секторе, 5G и искусственном интеллекте.
Однако другие члены ЕС опасаются, что дело попросту движется к автономии франко-германской промышленности за счет более мелких экономик содружества. Больше половины стран-членов Евросоюза продолжают отстаивать ценности единого рынка. Среди них преимущественно страны Балтии, Восточной и Южной Европы.
Некоторые европейские политики считают, что стремление к автономии может создать угрозу открытости Европы. «Существует очень сильная тенденция к постоянно растущему протекционизму, — заявлял министр Финляндии по европейским делам Титти Туппурайнен. — Эта тенденция существует уже давно, но теперь есть силы, которые ловят момент».
«Это лицензия на уничтожение малых и средних предприятий», — приводит Politico слова дипломатического источника.
Польский дипломат же называет попытку совместить открытость рынка и автономию «оксюмороном». Вместе с тем он признал, что в стремлении Брюсселя есть преимущества.
«Мы не должны отказываться от единого рынка и закрывать торговлю под предлогом коронавируса или по любой другой причине, — сказал министр Финляндии Туппурайнен. — Мы не должны заходить слишком далеко, потому что в худшем случае это может привести только к еще большему протекционизму и торговым войнам».
Как отмечает директор Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ Тимофей Бордачев, Евросоюз, в целом, и так обладает высокой степенью автономии, и
тот факт, что об этом заговорили крупнейшие экономики содружества, говорит о том, что именно они и заинтересованы в большей степени в реализации этой инициативы.
«Стратегическая автономия Европейского союза поставит под угрозу свободу маленьких стран в их отношениях с большими странами Евросоюза. Гораздо лучше быть другом и союзником США, которые находятся далеко, чем находиться в подчинении Франции и Германии, которые находятся близко. Любая самоизоляция Европейского союза приведет к усилению влияния Парижа и Берлина, которые являются наиболее сильными странами ЕС, и к подчинению маленьких стран перед этими двумя гигантами», — отмечает эксперт.