Катар помирился с Саудовской Аравией всего две недели назад, а Доха уже призывает страны Персидского залива перейти к решению следующего затянувшегося конфликта, предлагая себя в роли посредника. Речь идет о разногласиях арабских государств с Ираном.
Глава МИД Катара Мухаммед бен Абдель Рахман Аль Тани в интервью Bloomberg TV заявил, что Доха по-прежнему считает, что конфликт арабских стран Персидского залива с Ираном должен быть разрешен.
«Катар будет способствовать переговорам, если их об этом попросят заинтересованные стороны, и поддержит любого, кто будет выбран для этого», — сказал он.
В Персидском заливе последние десятилетия ведется борьба за статус и лидерство. Борьба за превосходство развернулась между двумя влиятельными странами – Саудовской Аравией и Ираном. Их противостояние обостряется также религиозными противоречиями. Влияния Исламской республики, основное население которой составляют мусульмане-шииты, опасаются суннитские арабские государства. Эр-Рияд же претендует на роль лидера суннитского мира.
Катар исторически имел достаточно тесные и союзнические отношения с Саудовской Аравией. Однако со временем Доха начала проводить все более самостоятельную внешнюю политику, балансируя между Эр-Риядом и Тегераном. Катар, в отличие от Саудовской Аравии и других ее союзников не стал разрывать отношения с Ираном. Эта политика привела к тому, что в 2017 году Саудовская Аравия, ОАЭ, Бахрейн и Египет обвинили Доху в оказании финансовой поддержки терроризму и разорвали с ней дипломатические отношения. Они также прекратили экономическое сотрудничество с государством и ввели транспортную блокаду эмирата.
Как отмечает в разговоре с «Газетой.Ru» руководитель научных исследований института «Диалог цивилизаций» Алексей Малашенко, причиной этому послужила самодостаточность Катара и его отказ последовать примеру Эр-Рияда и его союзников в отношениях с Ираном.
«Это, конечно, связано с отношениями Катара с Ираном. А также с тем, что Катар, несмотря на свои малые размеры, пытается проводить собственную внешнюю политику. Этому пример — его особые отношения с турками. Говорят, что между ними есть какой-то определенный союз.
У Катара всегда была некая особая позиция, которая раздражала Саудовскую Аравию и остальные государства Персидского залива», — отмечает эксперт.
Достаточно тесные экономические отношения между Катаром и Ираном связаны с газовыми вопросами — оба государства делят одно на двоих газовое месторождение в Персидском заливе. Речь идет о месторождении Южный Парс, извлекаемые запасы которого равны 215 млрд баррелей нефти и 14 трлн куб.м газа (8% от общего объема мировых запасов). В связи с этим, Катар не заинтересован в изоляции Ирана.
Изначально Вашингтон поддержал блокаду Саудовской Аравии и ее союзников в отношении Катара. Дональд Трамп также обвинял Доху в поддержке терроризма и заявлял, что Катар «исторически помогал терроризму на самом высоком уровне». Однако впоследствии глава Белого дома занял все же нейтральную позицию в конфликте и отношения между Вашингтоном и Дохой начали налаживаться, а затем администрация Трампа и вовсе попыталась примирить Катар с Саудовской Аравией.
5 января в Эр-Рияде состоялся 41-й саммит Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ), куда входят Бахрейн, ОАЭ, Катар, Кувейт, Оман, Саудовская Аравия. Эмира Катара Тамима бен Хамада Аль Тани у трапа самолета встречал наследный принц Саудовской Аравии Мухаммед бин Салман — именно он три года назад был одним из инициаторов блокады Дохи. Однако теперь, встречая гостя, наследный принц заключил его в объятия.
Главным итогом саммита стало подписание соглашения о прекращении всех разногласий с Катаром, восстановлении полноценных дипломатических отношений, а также возобновлении авиасообщения и снятии блокады.
Примирение сторон проходило под руководством администрации действующего президента США Дональда Трампа. Советник президента и его зять Джаред Кушнер в конце 2020 года посетил с визитом Саудовскую Аравию и Катар, чтобы призвать стороны к устранению разногласий. Он также прибыл на саммит в Эр-Рияд, чтобы стать свидетелем примирения.
Как отмечают аналитики, ни блокада, ни разрыв дипломатических отношений, так ни к чему ни привели. Вместе с тем, Катар остается значимым игроком в регионе. В результате изоляция Дохи работала против ее инициаторов, в связи с чем Саудовская Аравия и ее союзники решили дать задний ход и пойти на примирение.
«Замирение должно было произойти уже давно, потому что попытки изолировать Катар закончились неудачей. Это не что иное, как хорошая мина при плохой игре. Им не удалось заставить Катар сдаться ни по одному из требований, которые ему были предъявлены. Поэтому они решили с ним помириться, потому что в противном случае ССАГПЗ как политический организм, на самом деле, уже начал разваливаться»,
— отмечает в разговоре с «Газетой.Ru» старший преподаватель Школы востоковедения НИУ ВШЭ Андрей Чупрыгин.
«Вообще я не представляю себе, как в Персидском заливе можно устраивать против кого-то долгую блокаду. То эта блокада есть, то этой блокады нет. Поэтому, в данном случае, это некий политический прием, потому что изолироваться от Катара, который на очень многое претендует, оказалось невозможно. Это то малое государство, с которым, так или иначе, все должны считаться», — считает Алексей Малашенко.
Впрочем, иранский фактор никуда не делся, и, напротив, стал более значительным в свете того, что Тегеран накануне саммита ССАГПЗ запустил процесс обогащения урана до уровня 20%, что более чем в пять раз превышает уровень, допустимый Совместным всеобъемлющим планом действий (СВПД).
Отходить от ядерной сделки Исламская Республика начала после того, как США объявили о своем выходе из договора и начали вводить санкции против Ирана.
В июле 2019 года эмир Катара Тамим бин Хамад Аль Тани прибыл с визитом в Вашингтон для переговоров с Дональдом Трампом. Тогда американские СМИ, ссылаясь на источники, писали, что главным предметом диалога между политиками станет Иран, и Белый дом рассматривает Доху в качестве потенциального передатчика посланий Тегерану. Впрочем, в дальнейшем диалог между администрацией Трампа и Исламской республикой лишь ухудшался.
Теперь же, за несколько дней до инаугурации избранного президента США Джо Байдена, который критиковал политику давления Дональда Трампа в отношении Ирана и обещал вернуться за стол переговоров по ядерной сделке, Катар все же предложил свои услуги посредника.
«Это желание также разделяют другие страны Персидского залива», — сказал глава МИД Катара Мухаммед бен Абдель Рахман Аль Тани.
По мнению Малашенко, в словах министра есть доля правды.
«Саудовцы боятся, что у Ирана будет ядерное оружие, и сам факт, что Иран может такое оружие иметь, их унижает: «Вот Иран — шиитское государство — они такие великие и могучие. Кто такая Саудовская Аравия?». А для Ирана очень важно, чтобы он был не изолированным государством: «Мы тоже мусульманское государство при всех своих особых претензиях, при том, что мы шииты, но мы готовы разговаривать со всеми прочими», — поясняет позиции сторон эксперт.
По его словам, Эр-Рияду нужен диалог с Тегераном, но он не хочет позиционировать себя как сторона, которая каким-либо образом идет на уступки. Таким образом, Катар, как посредник для них удобен.
«Какой-то мост для разговора необходим, и в этой ситуации Катар, который действительно себя позиционирует, как малая великая держава, очень удобен, и с саудовцев это снимает ответственность — не они разговаривают с Ираном, не они его уговаривают, а вот есть такое государство, через которое можно общаться», — отмечает Малашенко.
Впрочем, так или иначе, в случае, если Катар действительно станет посредником, то наибольшую выгоду получит именно он, считают эксперты.
«На самом деле, а почему Катар предлагает такое посредничество? Здесь ответ может быть самым разнообразным. Мне представляется, что это, в некоторой степени, выпад со стороны Дохи, который расшифровать можно примерно следующим образом: «Вы нас пытались сломать, у вас ничего не получилось. А вот теперь мы говорим, что у вас и дальше ничего не получится, а мы можем использовать свое ноу-хау в отношениях с вашим основным конкурентом и, может быть, обеспечить вам достаточно уважаемый выход из сложной ситуации». Урегулирование отношения между Тегераном и Эр-Риядом — это не что иное, как попытка сохранить хорошую мину при достаточно неудавшейся игре», — считает Андрей Чупрыгин.
«В Катаре политическая элита прекрасно понимает, что такое посредничество усилит его авторитет и в регионе, и в мусульманском мире, и вообще во всем мире. Я бы не стал делать каких-то больших выводов, что это приведет к большому успеху. Это означает, что Катар возвращается в лоно политической жизни Персидского залива, продолжает там занимать особое место, и может играть на том, что у него есть отношения с Ираном и это может быть позитивно для всех остальных государств», — резюмирует Алексей Малашенко.