Благовещенский городской суд постановил прекратить уголовное дело в отношении врачей, по вине которых ранее онкобольные дети заразились гепатитом С в Амурской областной детской клинической больнице (АОДКБ). Причина решения — истечение срока давности преступления, сообщает пресс-служба суда.
Как уточнили в горсуде, уголовное дело поступило в суд 28 октября 2020 года. В деле 149 томов — некоторые насчитывают до 300 листов. Общий срок следствия и рассмотрения по данному делу истек, как и положено по закону: спустя два года, в декабре 2020 года.
«Суду за два месяца предстояло проделать колоссальный объем работы — опросить всех потерпевших, которых в деле 169 человек, изучить все 149 томов уголовного дела, в которых до 300 страниц. За это время прошло несколько судебных заседаний. Но суд не может нарушить закон и выйти за пределы установленных сроков давности»,
— пояснил изданию Amur Life пресс-секретарь Благовещенского городского суда Александр Воронин.
Расследование дела завершилось в октябре 2020 года. Тогда следствие пришло к выводу, что персонал Амурской областной детской клинической больницы на протяжении девяти лет – с 2009 по 2018 год – использовал нестерильные инструменты и не обрабатывал катетеры, которые использовались для переливания крови. В результате такая безответственность привела к заражению 169 пациентов в возрасте от года до 15 лет гепатитом С.
Соответствующие обвинения предъявили заместителю главврача по лечебной работе Асе Серга, завотделением эпидемиологии Галине Платоновой и завотделением гематологии Ирине Батурской. По статье ч. 1 ст. 293 УК РФ «Халатность» им грозило наказание в виде штрафа в размере до 120 тыс. рублей или в размере зарплаты за период до одного года, исправительных работ или ареста на срок до трех месяцев. Сами медики вины так и не признали.
Постановление Благовещенского городского суда о прекращении дела может быть обжаловано в течение 10 суток в Амурском областном суде. Как пояснил «Газете.Ru» судебный юрист Юрий Капштык, истцам стоит это сделать, так как следователи могли затягивать следственные действия и намеренно довести процесс до такого решения.
«Заинтересованным лицам нужно обратиться в апелляционную инстанцию, а дальше в судебную квалификационную коллегию для проверки правомерности действий судьи. Можно также обжаловать действия следователей, которые проводили расследование, потому что нарушение процессуальных сроков влечет для них уголовную ответственность. Если выяснится, что было фиктивное затягивание со стороны следствия, то виновных могут уволить из органов, а процесс возобновится», — заявил эксперт.
В то же время действия судьи могут быть признаны правомерными, так как срок расследования дела и рассмотрения его судом оказался фактически равен предусмотренному наказанию.
«Статья «Халатность» не относится к тем, которые не имеют срока давности. Следовательно, срок, который был затрачен на следственные действия, мог совпасть по срокам с предписанным наказанием. В таком случае судья будет права. При таком раскладе стоит написать заявление в Генеральную прокуратуру, которая направит проверку и возьмет на контроль ситуацию. В таком случае можно добиться истины», — подчеркнул юрист.
На необходимость проверок со стороны регионального минздрава также указал член Общественного совета территориального органа Росздравнадзора правительства Москвы Юрий Каптштык.
«Тут прослеживается не только халатность, но и нарушение регламентов медицинских по хранению, применению, утилизации, учету лекарств. Это уже преступная деятельность в результате халатного отношения. Здесь уже должностные преступления должны рассматриваться и наказывать за них должны в лучшем случае увольнением», — подчеркнул эксперт.
Ранее «Газета.Ru» направляла запросы в Минздрав и Росздравнадзор, в которых просила рассказать, почему о случаях заражения детей стало известно лишь спустя десять лет. Ведомства воздержались от ответов и перенаправили вопросы в Роспотребнадзор.
В Роспотребнадзоре отчитались о проведении проверки и сообщили, что наиболее вероятным источником инфекции стал ребенок, которому диагноз гепатит С был поставлен 10 лет назад и который проходил лечение в том же же отделении.
«Заражение двух пациентов из исследуемой группы, по всей вероятности, произошло непосредственно от этого пациента. Остальные пациенты из группы могли быть заражены от данного пациента через цепочку случаев передачи инфекции», – сообщалось в опубликованном отчете ведомства.
Сейчас лечением всех пострадавших детей занимаются в московской клинике-центре им. Дмитрия Рогачева. 27 пациентов уже выписались из больницы, так как в их крови не был выявлен вирус гепатита С при повторных исследованиях. Программа будет продолжаться до завершения излечения всех пострадавших детей, сообщали ранее в клинике.
Кроме того, около 20 семей уже выиграли иски о компенсации морального вреда, связанного с заражением детей во время лечения в больнице. В среднем детям присудили 400-500 тыс. рублей.
Родители юных пациентов ранее рассказывали «Газете.Ru» о вопиющих условиях, в которых приходилось лечиться детям.
«По словам дочери, медсестра могла надеть одни перчатки в процедурном кабинете, поставить укол, потом, не снимая их, выйти из кабинета и пойти в другую палату ставить капельницу. При заборе крови не обрабатывались ничем ни столы, ни подушечки под руку», — сообщала Ирина Волкова. Ее 17-летняя дочь попала в онко-гематологическое отделение Амурской областной больницы в апреле 2018 года.
Однажды ей не заменили крышку, которой должен закрываться катетер. «Это вопиюще, потому что крышки эти одноразовые и использоваться дважды не могут, так как легко переносят заразу. Руки врачи вообще мыли очень редко, халаты и шапочки в процедурных кабинетах не надевали», — поясняла Волкова.
Дни, проведенные в палате, были больше похожи на тюремное заключение, рассказывала жительница Благовещенска Екатерина Петрова, 14-летняя дочь которой также проходила лечение в злосчастной амурской больнице в 2018 году: «На окнах были решетки — настоящая тюрьма. Детей вообще никуда не выпускали, даже на воздух. Однако такие жестокие меры тоже ни к чему не привели – одна девочка просто сбежала из отделения. Куда смотрели охранники, неизвестно».